Наверх
Варяг, 59 - 13 августа 2010 04:29
Похоронный блюз
Заткните телефон, долой часы, пускай за кости не грызутся псы, рояли - тише; барабаны, об умершем плачьте; и внесите гроб. Пусть самолет, кружа и голося, "ОН УМЕР" впишет прямо в небеса. Пусть креп покроет шеи голубей над головой, и черные перчатки оденет постовой. Он был мне - Север, Юг; Восток и Запад - он, шесть дней творенья и субботний сон, закат и полдень, полночь и рассвет... Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред. Не надо звёзд. Не нужно ни черта: луну - в чехол, и солнце - на чердак. Допейте океан, сметите лес. Всё потеряло всякий интерес. Уистен Хью Оден . Пожалуй один из самых любимых поэтов Бродского . Интересен такой факт. Оден предложил Иосифу Бродскому свои услуги в качестве переводчика. Бродский отказался : "Кто я такой, чтобы меня переводил Уистен Оден!" Неужели гениям свойствена такая скромность ?
Добавить комментарий
Комментарии: 10
Мне нравятся стихи о Мелвилле:
Показать ответы (1)
"Но вскричал в первый раз в унижении и восторге: "Как буханку хлеба, раскромсали небо. Мы ломти божьи". Позже он сумел написать и об этом тоже..." И то, что он писал о Шекспире. И вот это еще: "Так велико это утро, так пролито на зелень округи, так плавно легла ранняя на холмы тишина, что не смущает ее и строптивость крыла, в озере подгоняющая двойника, – и, зародившись у самой воды, ветер возносит под облака стаю непререкаемой красоты. Песней вернув белизне первоначальность, бессмертие обрести... Если бы! Свет над долиной горит неодолимо, и слово на ветер летит, и обрывается вовсе, и не хочет, едва вознесенное, расцвести."
Who's Who
Показать ответы (3)
Грошевая биография подробно все собрала: Как его бил отец, как он сбежал из дома, Как в юности бедовал, какие такие дела Его превратили в личность, которая всем знакома. Как воевал и рыбачил, трудился дни напролет, Морю дал имя, лез, теряя сознанье, на горы, И даже, как мы, по свидетельству новых работ, Рыдал от любви, хоть это и вызывает споры. Биографы поражены лишь одною его чертой, — Что он при всей своей славе вздыхал все время о той, Которая содержала в идеальном порядке дом, Свистела, блуждая по саду в сумерках скоротечных, И отвечала на некоторые из его бесконечных Длинных писем, которых никто не видел потом... ...Бродский сравнивал лицо Одена с географической картой с глазами в её центре - так оно всё было изрезано морщинами. Оден сравнивал своё лицо со свадебным тортом после дождя.
" У слов нет слов, не верящих словам."
Показать ответы (1)
Юра, спасибо за это имя. Оно мне было неизвестно, к сожалению. Просто невозможные стихи. Всякий раз убеждаюсь, что гениальные люди так к себе требовательны, что даже назвать это скромностью язык не поворачивается. Это больше.
БЛЮЗ ДЛЯ БЕЖЕНЦЕВ
Показать ответы (1)
В городе этом десяток, считай, миллионов -- На чердаках, в бардаках и при свете ночных лампионов, -- Но нет приюта для нас, дорогая, здесь нету приюта для нас. Было отечество, а ничего не осталось. В атлас взгляни -- поищи, где там было и как называлось. Мы не вернемся туда, дорогая, нельзя нам вернуться туда. Дерево помню на кладбище в нашей деревне. Каждой весной одевается зеленью ствол его древний. А паспорта, дорогая, просрочены, да, никуда паспорта. Консул глядел на нас, как на восставших из гроба: "Без паспортов вы мертвы, для отчизны вы умерли оба!" А мы живем, дорогая, мы все еще как-то живем. Я обратился в комиссию и услыхал, сидя в кресле: "Если бы вы через год, а сейчас понапрасну не лезли"... Ну а сейчас, дорогая, где жить нам, на что жить сейчас? Был я на митинге, где говорили: нельзя им К нашим тянуться -- и так-то плохим -- урожаям. Это о нас говорили они, дорогая, они говорили о нас. Гром прокатился по небу старинным проклятьем. Гитлер восстал над Европой и крикнул: "Пора помирать им!" "Им", дорогая, в устах его значило -- нам, это значило -- нам. Здесь пуделей одевают зимою в жакеты, Кошек пускают к огню и дают молоко и котлеты. А, дорогая, немецких евреев не терпят, не терпят они. В порт я пришел и на рыбок взглянул у причала. Плавать вольно им, резвиться, как будто войны не бывало. Недалеко, дорогая, от берега -- только от нас далеко. В лес я вошел и заслушался пением птичек. Нет у них вечных оттяжек, уверток, крючков и кавычек. Не человеки они, дорогая, нет, не человеки они. Сниться мне начало тыщеэтажное зданье -- Тысяч дверей приглашенье и тысячи окон сиянье. Но не для нас, дорогая, те двери -- любая из них не про нас. Вышел на улицу -- вьюга, колонны, знамена. Тыща солдат маршируют целеустремленно. Это за нами они, дорогая, -- за мной и тобою -- пришли. 1939 |