Наверх
Sonya, 58 - 1 сентября 2009 13:04
Все
Прага понравилась Марине с первого взгляда: воздух, люди, цветы, чистота, старые-старые камни и совсем другая жизнь. Марине было тогда 29 лет. На Пасху Марина обратила внимание, что друг Сергея, студент юридического факультета Карлова института, Константин Родзевич ухаживает за дочерью писателя Чирикова. Марине с момента первого знакомства он казался смешным. Она с иронией отзывалась о нем в разговоре с мужем. А потом как будто посмотрела другими глазами… Константин Родзевич был младше Марины на три года. Сын военного врача из Петербурга, решительный и смелый человек, он не раз смотрел смерти в глаза. Они часами бродили по Праге. Саломея Андроникова сказала как-то поразившую всех фразу, что Марина вообще не была склонна к роману, что ей очень важно было чувствовать душу. Но с Родзевичем всё было по-другому. Новое чувство разбудило в ней ее саму, настоящую. Марина Цветаева: «Личная жизнь, т.е. моя жизнь в жизни, т.е. - в днях и местах, не удалась. Это надо понять и принять. Думаю, тридцатилетний опыт достаточен. Причин несколько. Главная в том, что я – я. Вторая – ранняя встреча с человеком прекраснейшим, должествовавшей быть дружбой, а осуществившейся в браке. Попросту – слишком ранний брак…» Когда-то Сергей писал Марине, что день, который они провели не вместе, считался для него потерянным. Ей было 18, ему – 17. Встретились в Коктебеле 5 мая 1911 года. В Сергее было то, чего ждала душа Марины: героизм, романтика, жертвенность. Красивый, юный, чистый роман. Их отношения очень долго были платоническими. Но это не имело значения, ведь они уже решили никогда не расставаться. Марина как-то сразу взяла Сережу в сыновья, приняла на себя ответственность за его судьбу, ждала от него чудес. На годы Сергей Эфрон становится романтическим героем Марины. Может быть, поэтому он добровольно уходит на фронт медбратом, хотя с юности был больной туберкулезом. И главное - венчались они с благословения её отца. С тех пор прошло 11 лет и целая жизнь… Из письма Цветаевой: «Мой горячо родной Родзевич! Я глубоко счастлива, когда с Вами. Никогда ни к кому я не была так близко привязана. Ведь все мое горе, что я – не с вами. Какое простое горе… Просто рвусь к Вам…» Роман с Родзевичем уже стал достоянием местного общества. Из письма Сергея Эфрона Максимилиану Волошину: «Дорогой Макс! Жизнь моя сплошная пытка. Тягостное одиночество вдвоем. Нужно было каким-то образом покончить с совместной нелепой жизнью, напитанной ложью, неумелой конспирацией и прочими ядами. Я так и порешил. О моем решении разъехаться я и сообщил Марине». Две недели Марина была почти безумной. Рвалась от одного к другом. Бегала к гадалке, не спала ночей.. Никогда она не была в таком отчаянии: «Жить изменами не могу. Явью не могу. Моя тайна с любовью нарушена. Тайная жизнь… Что может быть слаще? Моё… Право на тайну – это нужно чтить…» Из письма Марины Цветаевой Родзевичу: «Я ухожу от Вас, любя Вас всей душой… Все это будет Поэмой Конца…» С 12 декабря 1923 года началась для Марины Цветаевой другая жизнь. В этот день она написала «Поэму Конца» и свою последнюю записку Родзевичу. Последний раз они прошли по ночной Праге. Марина вернулась домой и сделала запись в своем блокноте: «12 декабря 1923 года, среда. Конец моей жизни. Хочу умереть в Праге. Чтобы меня сожгли». Через много лет в конце жизни, она скажет, что любовь к Родзевичу была самой главной в ее жизни. [COLOR=grey]Последний день лета 1941 года стал последним в жизни великого русского поэта Марины Цветаевой. [/COLOR][/COLOR][COLOR=red]Марина Цветаева 1892 – 1941[/COLOR][/I][/B]
Добавить комментарий
Комментарии: 1
В РАЮ
Воспоминанье слишком давит плечи, Я о земном заплачу и в раю, Я старых слов при нашей новой встрече Не утаю. Где сонмы ангелов летают стройно, Где арфы, лилии и детский хор, Где всё покой, я буду беспокойно Ловить твой взор. Виденья райские с усмешкой провожая, Одна в кругу невинно-строгих дев, Я буду петь, земная и чужая, Земной напев! Воспоминанье слишком давит плечи, Настанет миг,- я слез не утаю... Ни здесь, ни там,- нигде не надо встречи, И не для встреч проснемся мы в раю! 1909-1910 |