Наверх
КРАСИМИР, 63 - 12 ноября 2008 08:40
Все
Лукреция, картину созерцая... От собственных несчастий отвлекла На краткий срок ее беда чужая, Она следит, о горе забывая... Мысль о страданьях ближних, может быть, Способна облегчить... А излечить? И вот уж снова здесь гонец проворный, Со свитой мужа он привел домой. Лукреция стоит в одежде черной, Глаза повиты синею каймой, Как полукругом радуги цветной... И слез озера в синеве туманной Не снова ль предвещают ураганы? Все это видит горестный супруг, Жене в лицо глядит он с изумленьем: Ее глаза красны от слез и мук, Их ясный свет как будто скрыт затменьем... Объяты оба страхом и смятеньем - Так, в дальних странах друга встретя вдруг, Ему в глаза глядит с тревогой друг. Он взял ее безжизненную руку И говорит: "Какая же беда Обрушилась и обрекла на муку? Румянец где? Ведь он блистал всегда! Исчезло и веселье без следа... Поведай, милая, свои печали, Чтобы мы вместе прочь их отогнали!" Вздохнула трижды в горести она - В несчастье трудно вымолвить и слово... Но наконец она начать должна, И вот поведать им она готова, Что честь ее в плену у вора злого... А Коллатин и все его друзья Рассказа ждут, волненье затая. И лебедь бледный скорбно начинает Последний перед смертью свой рассказ: "Беда, где уж ничто не помогает, Понятней станет в двух словах для вас. Не слов, а слез во мне велик запас, И если 6 все сказать я пожелала 6, То где найти предел потоку жалоб? Ответь, язык, затверженный урок! Супруг, тебе узнать пора настала: Пришел наглец и на подушку лег, Где ты склонялся головой усталой. По этого злодею было мало - Он совершил насилье надо мной... Я верной перестала быть женой! Он в полночи ужасные мгновенья С блистающим мечом вошел ко мне И с факелом... Дрожа от вожделенья, Он молвил: "Римлянка, забудь о сне! Отдайся мне, я весь горю в огне! Но, яростно отвергнутый тобою, Навек позором я тебя покрою! Да, если мне не покоришься ты, Презренного раба убью мгновенно, Убью тебя, скажу, что вы - скоты, Предавшиеся похоти растленной, Скажу - застав, убил самозабвенно... В веках я этим стану знаменит, А ты пожнешь позор и вечный стыд!" Тут начала я плакать и метаться... Тогда он к сердцу мне приставил меч, Сказав, что нечего сопротивляться: Решай сама - молчать иль мертвой лечь! И о позоре вновь завел он речь: "Весь Рим запомнит на твоей могиле - В объятиях раба тебя убили!"
Добавить комментарий
Комментарии: 0
|