Наверх
leon80, 64 - 28 августа 2008 13:05
[B][I][FONT=Geneva][COLOR=violet][SIZE=+2]
КУПИДОН[SIZE=+1] От Васильева после долгих угроз и сборов ушла, наконец, жена. "Все", выдохнула она перед уходом. "Больше не могу. Занудил ты меня, понимаешь, занудил. Если кто-нибудь позвонит, скажи им, что я тут больше не живу". "Ему", - машинально поправил Васильев. "Скажи ему. "Кто-нибудь" - это единственное число". В ответ звонко хлопнула дверь. Васильев крепился два часа, а после решил покончить с собой. Но жил он на первом этаже, потолки в квартире не могли выдержать и люстры, не говоря уже о его хорошо раскормленном теле, а из огнестрельного оружия в доме имелась разве что пустая зажигалка. Оставалось только отравиться. Васильев подошел к раковине и достал из-под нее средство для снятия ржавчинй, на бутылке с которой красовался мрачный череп с двумя перекрещенными костями. Начал откручивать крышечку, но в глаза ему бросилась надпись "не используйте не по назначению". Не сумев пересилить своей педантичной натуры, Васильев внимательно прочел перечень назначений. Отравления в перечне не значилось, и Васильев, вздохнув, закрутил крышечгку обратно, смирившись с тем, что ему, видимо, придется продолжать дальше его безрадостную жизнь. Он прошел в свой кабинет, уселся за стол и взял в руки папку с документацией - он всегда брал работу домой на выходные. От папки его отвлек чей-то тихий вздох. Васильев взглянул поверх очков - на книжной полке сидел возмутительно голый мальчишка и смотрел на Васильева со странным сочувствием. "Тебе чего надо?", спросил Васильев, с ударением на "тебе". "Я - Купидон", сказал мальчишка, не потрудившись ответить на прямо поставленный вопрос. "Купидон - это такое скульптурное украшение. Фигурирует в стихотворении А. Блока как "прилепился голый мальчик на одном крыле". Лети к потолку и прилипни там. А я работаю". "О, а ты не совсем безнадежен!", почему-то повеселел Купидон. "А я уже совсем хотел забрать у тебя стрелу!" "Какую стрелу?" - тупо спросил Васильев. "Которой я стреляю, чтобы пробудить любовь. Я выстрелил в тебя, когда ты встретил свою жену". "Бред!" - произнес Васильев, но память, против его воли, услужливо вытащила из закромов сюжет. В сюжете навстречу молодому и не лысому еще Васильеву шла умопомрачительно кудрявая девушка, покачиваясь на высоких белых каблучках. Васильев вздохнул. Если верить памяти, в тот момент его действительно что-то кольнуло в левый бок. "Наверное, я уже и тогда страдал прострелом", - мрачно сказал он. Купидон подпер подбородок кулачком. "Ты любишь свою жену, или нет, Васильев?" - спросил он, и голос его зазвучал строго, как у тещи Елизаветы Петровны, царствие ей небесное. Васильев снова вспомнил про жену - почему-то уже не про воздушную девушку, а про грузноватую в бедрах женщину в застиранном халатике, и чувство невосполнимой потери захлестнуло его. Он дернулся, хрюкнул, после чего совершенно неожиданно, тоненько, по-бабьи заплакал, всхлипывая и утираясь рукавом. "Верни ее", сказал Купидон, дождавшись, пока Васильев выплачется. "Как?" "Возьми стрелу, которой я тебя поразил. И выстрели в нее. Она тебя снова полюбит и вернется". "Да нет у меня никакой стрелы!" Васильев встряхнул головой, злясь на Купидона. Хотел сказать что-то еще, но на полке уже никого не было. "Галлюцинации начались", - отметил про себя Васильев. "Надо записаться к врачу". Работать явно не выходило, веки были еще тяжелы от слез, нос заложен. Васильев вздохнул и встал со стула. Откуда-то из складок одежды со стуком упал на пол тонкий деревянный стержень с заржавленным наконечником. Васильев поднял его и отправился на кухню - перечитать список на этикетке средства от ржавчины. Заржавленные металлические предметы в списке значились. Он вздохнул, и вновь открутил крышку. Татьяна Васильева сидела в том единственном месте, в котором и могла сидеть, уйдя из собственного дома на улочке, засаженной пыльными тополями, а именно в квартире старенькой тети Тани. Тетя Таня в данный момент находилась в больнице (она находилась там почти всегда), и у Васильевых давно уже имелся комплект запасных ключей - поливать кактусы, пока тетя Таня в больнице, и вообще на всякий случай. Татьяна пребывала в печали, хорошо сдобренной злостью, но злость постепенно убывала, а вот печаль оставалась. В дверь позвонили. Она открыла - и увидела на пороге Васильева. В одной руке у Васильева был букетик незабудок (их продавала бабулька на автобусной остановке. Татьяна приметила ее - опрятная такая бабулька, к такой хоть в гости иди на пирожки), в другой - еще какой-то предмет. Без разнышлений, Татьяна бросилась мужу на шею. "Пришел! Догадался, где я! И даже тяпочку мне на дачу купил! Значит, ты меня все-таки любишь?" "Для дачи ", - машинально поправил ее Васильев, и тут взгляд его упал на фарфорового румяного пацана с крылышками и ехидной мордой за стеклом серванта - у тети Тани была уйма никчемных безделушек - и осекся. "Конечно, люблю". И супруги слились в долгом и несколько страстном для супружеского поцелуе. [SIZE=-1] Ивашкова Юлия [/SIZE][/SIZE][/SIZE][/COLOR][/FONT][/I][/B]
Добавить комментарий
Комментарии: 0
|