Наверх
София, 39 - 27 июня 2006 18:45
Все
Отредактировано:27.06.06 18:46
Ы.З. Кстати, нашла я это чудо опять же через Андрея. Андрюш, не перестаю благодарить бога за встречу с тобой. :) А жизнь была прекрасна и пуста... Ужель не жалко девочку слепую? Но ты целуешь мертвую в уста и, пальцами по клавишам вслепую, нащупываешь гладкие слова и скользкие, как желтая глазунья. Большой любви веселая вдова, отпразднуем шестое полнолунье высоких чувств, на медленном огне взлелеянных при полном омраченьи рассудка бедного. Вот улица в окне. Смотри в окно. Опять же - развлеченье. Вот тополя спилили на дрова. И в сердце тесно вздыбленному тесту. Произнеси, не больше, чем слова: "Любовь и смерть", и далее по тексту. Над зимней хворью - круглое лицо, по римским цифрам режущее стрелкой. Мир заключен в стеклянное яйцо под абажуром. Падает в тарелку снег бутафорский, мнимый, но густой. Уже увязли локон, локоть, ломок твой стебелек в бутылке. Час шестой. И в прорубь утра падает обломок карандаша. По краешку стекла пройдись пешком. По щучьему хотенью в зеленый лист вонзается игла внутри локтя. И слабое растенье плоды приносит пресные на вкус. В них червяки замыслили траншеи. И плюс на минус - минус или плюс? И крестик маленький, как маятник на шее.
Добавить комментарий
Комментарии: 13
Отказавшись от чая отчаянно,
разбуди телефонную глушь и умри, захлебнувшись молчанием и водой из отравленных луж. Позови меня в полночь по имени и, проснувшись, смотри в потолок, потому что спасти только ты меня и сумеешь, мой вольный стрелок по мишеням, по белкам, по буковкам. Поверни на мезинце кольцо, и весеннее солнце на луковках всех церквей загорится венцом над винцом по стаканам, над аленьким на конце сигареты цветком. К твоей девочке в тесную спаленку ясно солнышко ходит пешком...
Оплетая колени руками,
окунаешься в сумерки глаз и роняешь тяжелый, как камень, алюминиевый чайник на газ. По-над пламенем плаваешь взглядом, из фольги вырезая круги под глазами. Потерянным адом по излучине смуглой руки возвращаться - нелегкое дело из далекого странствия в дом своего загорелого тела и ладоней под острым углом вместо крыши.Ты думала в долгом путешествии быстро забыть тополя на асфальте, но толком не успела. Попробуй запить крепким чаем глаза над кругами и под пальцами клавишей пляс. Оплетая колени руками, окунаешься в сумерки глаз.
Посвящая недели безделью,
чашку чая целуя в лицо, для кого за щекой карамелью держишь острое злое словцо? Веришь в Бога, а душу бродяге открываешь над веером карт. Акварелью по мокрой бумаге водит пальцем простуженный март. И веселому легкому пеплу, горю горьких твоих сигарет, бедной розе, которая слепла, умирая, за давностью лет не поможет вчерашняя драма с глазу на глаз, и пагуба губ, затаившихся зверем по шрамом, и зрачок, образующий куб, и язык, задевающий небо, в каждом слове во славу-хвалу твоего дурака. За него бы ты пошла на костер. На полу - распростертые белые флаги со стихами. На плоскости парт акварелью по мокрой бумаге водит пальцем простуженный март. |