Наверх
Лесник, 61 - 4 августа 2007 12:57
Все
Отредактировано:04.08.07 14:19
Когда б не солнечным был глаз, Не мог бы солнце он увидеть.. (Гёте) «.. Ум мой порождает столько беспорядочно громоздящихся друг на друга химер и фантастических чудовищ, что желая рассмотреть на досуге, насколько они причудливы и нелепы, я начал переносить их на бумагу, надеясь, что со временем, быть может, он сам себя устыдится» «Монтень» - Крышу чинить пора.. – Думалось Леснику, - порожек потёрся, дверь скрипит, двор зарос… Да и лестница ведущая к Озеру, уже охает под ногами.. Пора заняться миром. Тихий глубокий вечер, отражал первые звезды, которые колыхались в колодезной, чистой воде. Лесник, осторожно наклонил ведро, и отпил несколько глотков настоянной на звёздах прохладной влаги, где плавал гордым корабликом лист берёзы. Кто то стукнул в калитку, и Лесник, улыбнулся, глядя как Бастинда, упорно не замечает отсутствия щеколды, на ветхой калитке… - Входи.. – сказал он и подвинулся на ступеньке оставляя ей место. Бастинда, опасливо косясь на воду, присела на колоду у окна… - ЗдорОво.. я туточки… Чё, подсолнухами зарос? – торопливо прошептала она. - Красиво. А чё шепчешь...? Боишься кого? - Тама, Царевна–несмеяна плачет. На поляне. А чёрные, ходят вокруг, ходят.. аж пар от них. Басти, всёрьёз боялась Чёрных, и пугать её не хотелось. Лесник взял косу, и траву от упырей. – Ты, это… На хозяйстве побудь?.. – Бастинда, испуганно- благодарно кивнула. Приведя Несмеяну, он напоил её горячим чаем, уложил спать, и тихо всхлипывая, царевна заснула. – Побил Чёрных? Спросила Басти, с уважением глядя на косу у забора. – Много? - Прогнал… Собакой пригрозил. Больше не сунутся. – Бастинда, успокоено, грызла семечки. - А чо, давай насмешим её? Пойдёт утром.. радостная! Заклинание знаю.. Чо?.. - Знаешь… Её ведь разбудить надо, а не смешить. – Лесник вглядывался в небо… - Так разбуди… Почему не смешить? Почему ты всегда неправильно думаешь, Лесник? - Понимаешь, Басти.. Она умеет смеятся… Она не умеет проснуться. Ей приснилось страшное, и она не знает где сон, а где жизнь… Она все время просыпается в другой сон… - Значит она… Спящяя царевна? Но ведь та сказка уже… уже хорошо там вроде… - То сказка… Но проснувшись, она не верит что это реальность. Иногда, невозможно выйти из сна, - проснувшись от кошмара, ты просыпаешься в другой сон.. Спящую разбудили, но проклятие – действует. Она не может отделить сны, от реального. Вот и прозвали, - Несмеяна. Если жизнь спать, то где же ей смеяться? Она не чувствует… - А как же ей быть? Как же она… Ох… бедная… Я же из своей сказки… еле как ноги унесла! Переменялось во мне то… Хоть и есть ещё. А ей значит так и спать? - Иногда невозможно объяснить очевидное. Следует полагаться лишь на тех, кто отпустил её в опасный лес. Это единственное средство, для осознания себя в жизни. Научиться различать химеры снов, и опасности реального, только окунувшись в ЖИЗНЬ. Живя в стеклянном гробу ли, во дворце ли, оторванность от касаний жизни делает ложь сна – равнозначной реальности, в которой нет жизни. - Значит её отправили в лес? Отпустили? Выгнали? Или сама? - Не знаю, Басти. Только это правильно, что она здесь! Это шанс,стать сильной настолько, что бы принять жизнь и любить… Выбрать… - А утром? Что ты скажешь ей утром? Ты просто будешь сниться ей? - Басти! Не плюй на пол.. вот пепельница. Утром, она спросит дорогу… И мы проводим её. В её жизнь. Ведь сказки продолжаются и после того как они рассказаны… Тебе ли не знать?.. Пойду к озеру, (Басти поморщилась) хочу помолчать у костра на берегу.. а под утро, будут купаться в тумане русалки… Спи Басти. Теперь слишком темно возвращаться. На берегу уже горел костёр, раскрашивая резкими, красно-жёлтами чертами, чёрное лицо Воланда. Лесник, молча сел напротив. Внутренне усмехаясь, он ждал. Воланд смотрел через пламя костра, и таинственно метались в темноту искры, улетая так высоко, что уже не гасли, а замирали в вышине громадного купола раскинутого над миром, и все больше становилось сияющих искорок, все глубже делалось небо, всё серьёзнее становилась тишина… - Если человек внутренне незрел, расставание для него - стресс. Воспринимая другого как собственность, он присваивает его. И если тот вдруг решил двигаться в ином направлении, человек гневается, ненавидит. Сопротивляясь, он начинает борьбу с происходящим, уничтожая всё, что ещё недавно так любил, продолжая называть это "любовью". Насколько ты думаешь, в этом любви? – С мягкой угрозой, спросил Воланд. - Я попадаю в особый мифологический мир, основными чертами которого является отсутствие логического бинарного мышления (все — равно). Конечно, это особый «тусклый мир», но мне, необходимо перенести сюда то, что мне не нужно «там». Поэтому, я и прихожу сюда. Мне нужно говорить с вами, но не будь несправедлив со мной! Я просто привык здесь бывать, и прихожу не за утешением… Всё в порядке уже с этим. Мне уже не требуется «о любви». Иногда, когда действительно жарко, значения знаков атомизируются, слова, сохраняя свое лексическое значение, перестают передавать значение целостного. Язык рассыпается… Я немею. Мне невозможно было сказать! Теперь.. Теперь я говорю.. – Улыбнулся Лесник. - Коллекционирование осколков окаменелого зла не может быть более чем эрзацем, заменой непосредственного переживания вечности. Поэтому, мне и нравиться сейчас, что ты разбрасывая камни, не целишь в тех, кого считаешь отчасти виновным. В себя к примеру! Разбрасывай! Не собирай. (продолжение ниже)
Добавить комментарий
Комментарии: 4
|