Наверх
Кирилл, 46 - 25 ноября 2011 12:28
Все
Закончил читать матерьял: «Видать, у ментов-португальцев Отар все мозги потерял! Он так же Фадеева Макса Недавно пиарил в «Гудке». Зачем на свои триста баксов Его я поил в кабаке?.. А может, я зря на Отара Напрягся, как глупый осёл? А может, он – гений пиара, А я лишь проктолог и всё? И может быть, вовсе не лажа Газетная эта статья? Не знаю, пусть время покажет… Эх, Жопа-ты-Жопа моя!» Спустя две недели к Давиду В рабочий его кабинет Зашел с вызывающим видом Маститый народный поэт. Рукой почесав ягодицы, Он молвил: «Профессор, Давид! Я, в общем, для вашей певицы вчера сочинил суперхит!» Считайте, победа за нами, Сейчас я его напою: — «Я рву на британское знамя себя за Россию свою!»… Ну как? Что продюсер мне скажет? Порвем всей Европе анал? - По-моему, с музыкой лажа… - Фадеев и Дробыш писал! Они ведь не пишут параши, Тем более песня про флаг В беспомощной критике вашей Нужды не имеет, вот так! И песня понравится людям. А вам не мешало бы знать, Что мы в Евровидениьи будем На следующий год выступать! Назад, извините, ни шагу! Заряжено в пушку ядро. Аксюта готовит бумагу И Эрнст дал на это добро! И Алла Борисовна даже Сказала в своем интервью: - Мы Жопу Европе покажем И видели всех на хую!.. Мы выйдем на первое место, Чтоб чашу победы испить! Пришло наше время, профессор! Россия должна победить!.. И вскоре на Первом канале Уже накануне весны О новой певице узнали Все зрители нашей страны, Когда с «фабрикантами» вместе, Раскрыв голосистый свой рот Певица исполнила песню, Ушедшую прямо в народ. И голос Артистки красиво Звучал, уносясь в синеву: «За матушку нашу Россию Себя, как ромашку, я рву!» В финале заплакала Алла, И Филя вздохнул в уголке, И встал Александр Цекало, И вытер слезу на щеке, И тонкий, изящный, как витязь Протиснувшись к сцене бочком, Певицу приветствовал Витас, Высоким протяжным гудком. И даже Иосиф Пригожин В мерцанье концертных огней К Артистке приблизился тоже, Забыв о супруге своей. Летели недели, как птицы, И вот, как на солнце медаль, В одной европейской столице Зажегся большой фестиваль! Румыны, французы, испанцы, Болгары, хохлы, латыши Поляки, хорваты, албанцы – Все были вокруг хороши! Кипела и пела Европа, А в зале, набитом битком, Певица по имени Жопа С трехцветным российским флажком С задачей пробиться сквозь стену, Которой конца не видать, Готовилась, выйдя на сцену, Европе себя показать! На ней было, как говорится, Все то, что волнует народ: Две розочки на ягодицах И надпись: «Россия, вперед!» Ведомая к сцене Давидом Ей нечего было терять. Она как бы всем своим видом Давала Европе понять, Что нету на свете чудесней Естественной краски зари, Что с нашей российскою песней Она завоюет Гран При. Победа нам трудно давалась, Задача была непростой. Певица слегка волновалась, Но справилась с этой бедой. По залу бежали мурашки, И если всю выразить суть, - Мы, можно сказать без натяжки: Европу смогли натянуть! И вот прозвучали фанфары И диктор, достойно, как лорд, Под звуки электрогитары Поставив финальный аккорд, Сказал баритоном красивым Слова, улетевшие ввысь, Которые ждали в России И вот наконец дождались! Профессор Давид Моисеич, Не пряча сияющих слёз, Смеясь, обнимался со всеми, Целуясь при этом взасос. Ведущий Андрюша Малахов, От радости пел и плясал, Крича: «Эх, ура, муха-бляха! Да здравствует Первый канал!» И пьяная Верка Сердючка, Откинув горжетку свою, Вопила, целуя ей ручку: - Я Юльку в тебе узнаю! И даже Отарик – проказник, В эфире напившийся в дым, Опошлить не смог этот праздник, Сравнив её с пальцем своим! А дома на следующий вечер, С веселым салютом в конце Москва ей устроила встречу Концертом в Кремлевском дворце. Она получала подарки, Как суперзвезда среди звезд. Политики и олигархи За ней увивались, как хвост, Храня драгоценные ленты Ее туалетных афиш. Она стала ездить на «бентли», Летая обедать в Париж С одним дипломатом из МИДа. И чтобы поднять дивиденд, Уволив с работы Давида, Себе отсудила свой брэнд. И стала богатой и полной, Как высшей красы эталон, Даря обаяния волны Всем тем, кто в неё был влюблён. ……………………………………. Однажды порою осенней, Когда на бульваре Цветном Вовсю тополя облысели, И ветер свистел за окном, И сырость, пронзая до дрожи, То дождь рассыпала, то снег, - Подняв воротник, шел прохожий, Похожий на всех человек. С почтением благоговейно За пазухой в воротнике Держал он бутылку портвейна В дрожащей промокшей руке. Внезапно откуда-то сзади Вопрос просвистел, как свинец: - Простите, а вы не Аркадий? - Аркадий… - Вы бывший певец? Прохожий скривился в печали, Как будто бы сердце болит: - Откуда меня вы узнали? - Я бывший проктолог Давид… - Я, кажется, вспомнил: посёлок Лужки, вспомнил вас, наконец… - Я больше уже не проктолог… - А я… Я уже не певец. Задумчиво под ноги глядя Они постояли в снегу. — Портвейн? Открывайте, Аркадий… Давайте я вам помогу… Внезапно на край тротуара, Где двое стояли в пальто, Торжественно брызнули фары В огнях дорогого авто. Сидящая в тачке певица, Известная в нашей стране, Скользнула глазами по лицам Людей, промелькнувших в окне. И как бы почуяла кожей, Исчезнув в вечернем дыму: «Они на кого-то похожи… А вот на кого – не пойму…»
Добавить комментарий
Комментарии: 1
|